(Темный экран. Слышно выстрелы, крики и взрывы. На экране демонстрируются главные актеры и военная цитата. После этого на экране неотчетливо, появляются очертания человека, которые потом становятся четче. Вид от первого лица. Видно солдата, он трясет камеру, то есть человека, Ежи, от лица которого все показывается).
Сергей - Эй! Парень! Ты жив? (При этом трясет камеру. Камера кивает). Как твое имя?
Ежи - (Слабым голосом) Ежи.
Сергей - Как ты к немцам попал? (Камера «теряет сознание», и падает набок. Сергей что-то говорит, но этого не слышно, потому что камера тухнет, Ежи теряет сознание. На экране медленно проявляется название фильма. Начинается фильм).

(Действие далее происходит в бараке. Солдат подходит и ставит грязный стакан с кипяченной водой в нем, на стол. За столом сидит Ежи).
Сергей - Выпей. Кроме этого здесь больше ничего нет.
Ежи - Спасибо. Как тебя звать?
Сергей - В данный момент это не имеет значения. Я не могу назвать свое имя, пока ты не скажешь, как очутился у немцев. Ты разведчик?
Ежи - Нет. Мне оружие не доверили из-за моего слабого зрения.
Сергей - Тогда каким образом я нашел тебя в этом бараке?
Ежи - (Собираясь с мыслями). В начале 42 года для нас с матерью и двумя младшими сестрами нашли надежное место в тылу. По словам отца, серьезной опасности для нас не было. Так и было, пока в октябре на нас не напали фашисты... И не перебили всю мою семью. Меня, как молодого бойца, взяли в плен и пытались убедить (показывает шрам на шее) воевать за них. Но для меня лучше смерть.
Сергей - Тогда скажи мне одно: как это вас нашли немцы, если место было надежным, и тебя не убили, а держали в плену? Бравых солдат убивают на следующий же день, а тебя, негодного к военной службе, держали три месяца в плену? Что-то здесь не сходится.
Ежи - А что можно ожидать, если твое местонахождение выдает отец, переметнувшийся на сторону проклятых фрицев? (Молчание).
Сергей – Рядовой Сергей Дроботин, 1-й Украинский фронт. (Протягивает руку).
Ежи - Ежи Новак (Пожимает руку).
Сергей - Я так понимаю, ты поляк?
Ежи - Tak. Родился в Кракове.
Сергей - Откуда русский язык знаешь?
Ежи - Моя мать родом из Советского Союза.
(Молчание. Сергей и Ежи уверенными взглядами смотрят друг другу в глаза несколько секунд. Затем продолжается разговор).
Сергей - Пока что я тебе верю. Либо ты очень умело врешь, либо говоришь правду. (Встает с места). Я бы на твоем месте взбодрился. (Указывает на стакан). Путь предстоит долгий.
Ежи - Какой путь?
Сергей - Если я все правильно понял, то идти тебе некуда. Так и есть?
Ежи - Это правда.
Сергей - Я тебя спас, а значит я за тебя в ответе. Я тебя доставлю в наш лагерь, а там решат, что с тобой делать. Пей и выдвигаемся. (Действие переносится на улицу. Сергей и Ежи идут по снегу. Вдруг Сергей останавливается).
Сергей - Стой, Ежи. Подойди ко мне. (Тот подходит). Повернись. (Ежи поворачивается и тогда Сергей крепко связывает ему руки. Тот на него удивленно смотрит). Просто я не могу довериться тебе полностью.
Ежи - Я все понимаю. (Продолжают путь). Ты считаешь, конец войны близок?
Сергей - Думаю, ты и сам это знаешь. Ты должен чувствовать это, если ты действительно желаешь этого... Слышишь, как тихо?
Ежи - Что?
Сергей - Тишина. Не пуль тебе, не выстрелов. Запах крови не витает в воздухе. Трупы солдат, боровшихся за свою родину, не лежат на голой земле. Все изменилось. Конец войны близок, я это знаю. Сейчас самые ожесточенные бои идут в Польше. Мы все дальше вытесняем немцев из страны. Но они без боя не сдаются. И они сейчас там, из последних сил пытаются лишить матерей своих сыновей. Чтобы, пускай несильно, но испортить нашим солдатам вкус победы.
Ежи - Ты считаешь, что они, фашисты, чуют эту опасность?
Сергей - Я в этом уверен. Как бы я хотел в этом убедиться лично. Увидеть, как страх выступает на их лицах при виде нашего солдата. Я хочу сейчас быть там. И видеть, как Советский Союз возносит гордый красный флаг над всем Берлином, над всей Германией.
Ежи - Тогда почему ты здесь? Если ты так сильно хочешь быть там?
Сергей - Я еще не готов об этом говорить. Но скажу одно - для этого есть очень веские причины. (Говорит это слегка запинаясь, для этого они останавливаются, а затем продолжают свой путь).
Ежи - Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты меня спас.
Сергей - Тебе не за что меня благодарить. Это мой долг.
Ежи - Сергей, но, тем не менее, ты так отважно сражался. Один перебил около десятка вооруженных фрицев...
Сергей - Я не был один. Так что благодарить меня не за что. Сейчас я здесь стою только благодаря покойному красноармейцу Кириллу Грушеву, только благодаря ему. Он погиб сражаясь за свою родину, а значит погиб не зря. Но лучше бы в мое сердце попала пуля, чем в его. Он был отважнее и увереннее меня, школьника.
Ежи - Почему ты сказал, что ты школьник?
Сергей - Когда началась война, я не окончил школу. Мне оставался лишь год. И мне предлагали не идти на фронт, мне могли сделать фальшивую справку про здоровье, как многим моим бывшим друзьям.
Ежи - Бывшим? Почему ты перестал с ними общаться?
Сергей - Разве ты не понимаешь? Потому что они трусы, не готовые сражаться за свою родину.
Ежи - И ты не жалеешь, что не получил образование?
Сергей - Я сделал больше полезных дел без него.
Ежи - Ты правильно сделал. Сейчас неважно, насколько ты обученный математике. Сейчас важно, обучен ли ты держать автомат. (Наступает молчание. Затем Ежи продолжает говорить). Но тем не менее, у тебя хорошая речь.
Сергей - Приходится. В этой войне очень легко потерять свое человеческое лицо. Война делает из многих людей животных.
Ежи - Сейчас человеческая жизнь ни для кого ничего не значит. Это - мелочь. Мой родной дядя был убит фашистами. А знаешь почему? Потому что командир батальона решил, что отправить несколько человек в качестве приманки для фрицев, чтобы спасти двадцать человек - хорошая идея. В итоге двадцать человек и этот командир живы, а мой дядя вместе с двумя солдатами захоронен в неизвестном для меня месте. Я его даже навестить не могу. Это человечно?
Сергей - А что ему оставалось делать?
Ежи - Пойти самому. (Останавливается и поворачивается к Сергею). Но он этого не сделал. Потому что боялся лишиться жизни. Цели сейчас у всех другие. Если раньше
цель у всех была жить, то сегодня она - выживать.
Сергей - Это правда. Единственная вещь, которая ценна так же, как и до Великой Отечественной, это семья.
Ежи - Для некоторых людей нет. Посмотри на моего отца. До войны - любящий муж, заботливый отец, а во время? Предатель, который променял семью на собственную безопасность. И ты считаешь, что сейчас семья ценна как и раньше? Нет, сейчас главное - выживание. (Продолжают идти).
Сергей - Я согласен. Но, зачем ты мне это рассказываешь? Мы же едва знакомы.
Ежи - Я давно не разговаривал с людьми. Уже три месяца я разговариваю только с немцами.
Сергей - То есть ты немцев за людей не считаешь?
Ежи - Нет, немцев я людьми считаю. А вот фашистов не считаю.
Сергей - А вот я видел только немцев, которые бегут на тебя с оружием. Поэтому я не могу утверждать, что не вся Германия воюет против нас.
Ежи - Я могу. В июле 44 к нам в барак подселили немца Генриха, у которого был документ, утверждающий, что он к войне не имеет никакого отношения, и что он не воюет ни за кого. У него был богатый отец. Он прожил у нас месяц. И после общения с ним я понял, что далеко не все немцы желали этой войны. Он мне рассказывал, что их семьи брали в плен фашисты и под угрозой их расстрела заставляли идти воевать. После этих слов я стал делить жителей Германии на две категории: немцы и фрицы. Но фрицев всегда было больше.
Сергей - (Они останавливаются). Почему ты мне открываешься на первых порах знакомства? Ты за мной идешь, не задаешь никаких вопросов, куда я тебя веду. Может я тоже предатель?
Ежи - Ты не такой.
Сергей - Но откуда ты это знаешь?
Ежи - Ты вытащил меня из фашистского логова. Это о многом говорит.
Сергей - Ежи, ты не можешь точно утверждать, что я не такой.
Ежи - Могу. У тебя лицо честное.
Сергей - (Слегка ухмыляясь). Ты чересчур самоуверен. Это не очень хорошо, но в таком мире понятия «хорошо» и «плохо» перепутались, даже слились воедино. Поворачивайся. (Ежи поворачивается, Сергей достает нож и перерезает веревки. Ежи трет руки, они продолжают идти).
Ежи - Спасибо. Это значит, ты мне доверяешь?
Сергей - Еще нет. Нельзя так сразу же доверяться человеку, которого ты знаешь несколько часов. Запомни это. Я по себе знаю - нельзя это делать.
Ежи - Что-то у тебя произошло?
Сергей - Ты не первый, кого я спас. Больше года назад, в ноябре 44, меня, вместе с несколькими добровольцами, отправили очистить один барак, в котором жили фашисты. Там я нашел чеха. Его фамилия, кажется, была Дворжак. С ним я обошелся гораздо мягче, чем с тобой. Даже руки ему не связывал. Он и напал на меня, когда я не следил за ним. Очнулся в военном госпитале, с двумя переломами позвоночника. Мне говорили, что шансы выжить у меня невелики. Об этом узнала моя мать, Мария Ивановна Дроботина. У нее случился приступ. Конечно, я единственный ребенок в семье. В итоге я выжил, а вот моя мать осталась с больным сердцем. И я не мог допустить, чтобы она страдала из-за меня. Вот и записался добровольцем охранять Советский Союз от немцев, пока другие солдаты уже десятый день ведут бои на берегу Вислы. Чеха я так и не нашел.
Ежи - А что бы ты с ним сделал, если бы нашел?
Сергей - Я бы просто посмотрел ему в глаза и спросил: «Зачем?». Он укоротил век мне, а главное моей матери. И теперь, благодаря нему, я вынужден не жить, а выживать.
Ежи - А разве мы до этого не этим занимались?
Сергей - Я - нет. Я никогда не боялся смерти. Я был добровольцем на различных опасных мероприятиях. Я готов умереть за свою родину. Но теперь, благодаря человеку, которого я знал три часа, я вынужден выживать, цепляться за жизнь.
Ежи - Но почему?
Сергей - Ради своей матери. Она не переживет еще и мою гибель.
Ежи - До этого кто-то умирал, раз ты сказал «еще»?
Сергей - Киевская наступательная операция, 43 год, меткая пуля и мой отец. Он был со мной до самого конца. Маму тогда я долго утешал.
Ежи - Любящая жена и мать обязана так реагировать.
Сергей - Я это понимаю. Теперь и получается, что я должен жить ради матери и Инны.
Ежи - Инна это твоя супруга?
Сергей - Нет. Знаешь, перед войной мы же были обычными школьниками. Мы и не задумывались о таких серьезных вещах, как женитьба. А вот теперь, когда началась война, я думаю: а почему мы не думали?
Ежи - Может потому, что вы не любили друг друга?
Сергей - Точно не по этому поводу. Знаешь, почему мы об этом не задумывались? Мы считали, что у нас еще целое будущее впереди. А сейчас, когда каждый день над твоей головой пролетают пули, спрашиваешь себя: а есть ли у тебя будущее? На самом-то деле сейчас никто не думает о будущем. Главное сейчас - это выжить сегодня. А что будет завтра - неизвестно. И никто не хочет об этом думать.
Ежи - Я с тобой согласен. Когда я был в плену, я думал только о том, что будет сегодня. А зачем мне думать о завтрашнем дне, если для меня каждый день мог стать последним? Хочешь знать, почему ты думаешь о завтрашнем дне? Потому что ты веришь. Ты веришь, что война скоро окончится. Ты знаешь, что тебя дома ждут. Меня дома никто не ждет, война для меня стала вечностью. А для тебя - нет.
Сергей - Ты считаешь, что бороться уже бессмысленно?
Ежи - Нет.
Сергей - Тогда зачем ты так говоришь?
Ежи - Я на самом деле жду победы. И это ожидание кажется для меня вечностью. Но все же, я не верю, что я доживу до дня, когда по радио объявят о капитуляции Германии.
Сергей - Но почему?
Ежи - Потому что я не стремлюсь к жизни. (Наступает молчание). Знаешь, сидя привязанным, и глядя, как мой отец смеется вместе с фашистами над фактом, что СССР может победить, я думал: а что было бы, если война б не случилась?
Сергей - Мы жили бы, как и жили до этого. Общались, гуляли, наслаждались жизнью. Это было замечательное и беззаботное время.
Ежи - Это верно. Однако, ты не можешь утверждать, что война не показала истинное лицо людей. Разве я мог предполагать, что мой добрый, любящий отец, который работал завхозом, сможет предать родину и предать нас?
Сергей - Почему тогда в 42 году, как ты рассказывал, он дал вам укрытие, и лишь в 44 выдал его фашистам?
Ежи - Ему понадобились бойцы. А поскольку он передал это дело в руки фрицев, они решили, что вся моя семья, кроме меня, слабая для войны, и расстреляли их. Лучше бы они расстреляли меня. А еще лучше, застрелились бы сами.
Сергей - И что, твой отец никак не реагировал, что его семью убили?
Ежи - Нет. Он только смеялся с фашистами над беспомощностью своей семьи. И мне, когда я слушал этот смех, было так больно. Ты даже не представляешь, как мне было плохо.
Сергей - Ты прав. Я не могу этого представить, но могу с тобой согласиться. Война не только показывает настоящее лицо человека. Война меняет людей. И если до войны ты был обычным человеком, то никто не может сказать, кем ты станешь после нее. Сам того не замечая, ты меняешься. Поэтому лучше не доверять никому. (Молчание). Даже самому себе. Уже смеркается. Нам нужно остановиться где-нибудь на ночлег.
Ежи - Отсюда недалеко находится лес. Лучше остановиться там. В случае опасности нас не будет видно за деревьями.
Сергей - Правильно. Там и заночуем. А завтра продолжим наш путь.
(Начинается сцена в лесу. Ежи и Сергей сидят на траве. Кругом деревья. Ночь).
Ежи - Что ты имел в виду, когда говорил, что нельзя доверять даже самому себе?
Сергей - Ничего.
Ежи - Это неправда. У тебя что-то произошло, и поэтому ты не можешь себе доверять. Я прав?
Сергей - Знаешь, из-за войны понятие «дружба» обрело для многих, в том числе и для меня, иной смысл.
Ежи - Что?
Сергей - Раньше друга можно было завести легко. Пообщался несколько дней, и вы уже лучшие друзья. А сейчас нужно с человеком общаться месяц, лишь чтобы убедиться, что ты можешь повернуться к нему спиной, и что он не пустит в тебя пулю.
Ежи - Это правда.
Сергей - Виктор Красный, или просто Витька был моим другом еще со школы. Мы с ним прошли спина к спине 41, 42 и 43 года. Но в начале 44 года, я обнаружил, что он выдает все наши планы немцам. И я, как истинный патриот, сделал то, что и должен был сделать.
Ежи - Ты застрелил его?
Сергей - Да. Он мне ничего не сказал. А потом выяснилось…. Что он был двойным агентом. На самом деле, он передавал нашим информацию, которую узнавал у фашистов, а им передавал ложную информацию. Сказать об этом он не мог никому. А я, несмотря на то, что знаю его уже много лет, хладнокровно застрелил его. (У Сергея катится слеза, но он продолжает говорить). Своего лучшего друга. Доверившись своему внутреннему чутью. С тех пор, я не доверяю даже самому себе.
Ежи - Каждый может раз в жизни ошибиться. А может и не раз.
Сергей - В смысле?
Ежи - (Вздыхает. Собирается с мыслями). Я знаю, что будет, если я тебе это расскажу. И я не хочу тебе это говорить... Но я должен. Иначе я не буду ничем лучше фашистов.
Сергей - (Приподнимаясь и взбадриваясь). Я тебя слушаю, Ежи.
Ежи - (Вставая вместе с Сергеем и глядя друг другу в глаза). Некоторое, из того, что я тебе рассказал, ложь.
Сергей - Что именно?
Ежи - Меня на самом деле пытались заставить работать на немцев. И все было, как я тебе сказал, но с одним исключением.
Сергей - Каким?
Ежи - Я согласился. (Молчание). Это еще не все.
Сергей - Я так и думал.
Ежи - Раньше мне доверяли только незначительные поручения. Хотели проверить меня. И когда они убедились, что я готов, они мне дали первое серьезное задание. Я должен был проникнуть в любой советский военный лагерь, не попасться никому на глаза. и добыть необходимые сведения, а заодно убить свидетелей. Пока вы с Кириллом Грушевым воевали на улице, в бараке меня снабдили легендой, связали и сильно ударили, чтобы я потерял сознание.
Сергей - То есть, то что ты мне до этого говорил, про фашистов, про отца, про семью... Это неправда?
Ежи - Да. Большинство информации я придумывал сам, но основная легенда была именно про отца-предателя. Но когда я понял, что я к тебе привязался, из-за того, какой ты хороший человек, я решил открыть тебе правду.
Сергей - (Садится, Ежи стоит. Говорит сильно взволнованным и расстроенным голосом). Это в голове просто не укладывается. (Смотрит на Ежи). Я тебе доверился. Я рассказал тебе всю свою жизнь! (Встает). Я никогда это никому не рассказывал! Я доверял тебе. Я верил тебе. Я привязался к тебе.
Ежи - Прости. (Молчание).
Сергей - Знаешь что, это конец. Я, я просто не могу так больше жить в этом мире. (Достает из-за пазухи пистолет, и протягивает его Ежи). Держи. Заверши свою миссию. Убей меня, как свидетеля.
Ежи - Я не буду этого делать.
Сергей - (Засовывает ему насильно в руки пистолет, направляет на себя и отходит). Стреляй. Стреляй!
Ежи - Я сказал: я не буду этого делать. И зачем тебе это?
Сергей - Если ты уже не можешь доверять окружающему миру, тогда зачем тебе в нем жить? Зачем? Жить и опасаться, правильно ли ты сделал, что сказал лишнее слово человеку? Слова стали неискренними. Мир стал опасным. Люди уже никогда не будут прежними. Я никогда уже не буду прежним. Так зачем мне жить? Зачем?
Ежи - А как же твоя мать, Инна? Они же не переживут этого!
Сергей - Если они смогут пережить сегодняшний день, то переживут и это.
Ежи - Сергей, а победа? Как же победа? Ты же сам говорил, что она близка!
Сергей - Так зачем она нужна, если мы вернем лишь территорию, но не прежний мир и прежних людей? (Молчание). Стреляй.
Ежи - Нет, ты лжешь. Ты так не считаешь.
Сергей - Считаю, стреляй!
Ежи - Если бы считал, что мир не изменить, ты бы не стал воевать. Если бы ты думал, что твои близкие на волоске от гибели, ты бы не успокаивал их, что все будет хорошо, и не подбадривал их. И наконец, если бы ты не надеялся на победу, ты бы не говорил о будущем. Ты хочешь жить.
Сергей - (Успокаиваясь и собираясь с мыслями). И что дальше?
Ежи - (Помолчав). Знаешь, по поводу фашистов я не соврал. Я действительно жду день, когда на улицах будут радостно кричать и праздновать победу Советского Союза. Но я точно до него не доживу. Знаешь почему?
Сергей - Почему?
Ежи - Потому что не хочу.
(Во время слов он прислоняет дуло пистолета к своему виску. Показывается панорама леса. Слышен громкий выстрел. Экран темнеет. Идут титры).